GPHG 2020. Души прекрасные порывы

Размышления о новых правилах женевского часового Гран При

Не стоит критиковать саму церемонию, поскольку, какие времена – такая и вечеринка. Но, можно согласиться, что вручение наград в полутемном зале, где вместо гостей сидят макабрические красные шарики, это все-таки не футбольный матч, чтобы можно было оправдать полноценный двухчасовой тайминг. Не удивительно, что всю трансляцию до конца посмотрели только самые стойкие. 

Впрочем церемония вручения наград – это лишь завершающая часть мероприятия, так сказать, вишенка на торте. И в 2020 году она состоялась в 20-й раз, подчеркивая, что GPHG стал важной частью современного часового искусства, одним из его ключевых символов. 

Немного истории 

Впервые женевский часовой Гран-при был организован в 2001 году и с тех проходит без перерывов, несмотря на скандалы и смену владельцев – теперь вместо издательского дома Edipresse мероприятием управляет независимый фонд GPHG, который с 2018 года возглавил бывший швейцарский политик Раймон Лоретан. 

Если в самый первый год на Гран-при было всего 7 номинаций, то в 2020 году – целых 19. Только по одному их списку можно изучать часовую моду. Например, с 2002 по 2005 год на конкурсе существовала отдельная категория «Лучшие часы на Ближнем Востоке». В 2006 году неожиданно появилась номинация «Лучшие электронные часы» (в ней предсказуемо победила Seiko). В этом году пытались ввести номинацию «лучшие смарт-часы», но как-то не задалось. 

Шесть лет назад список наград освободился от жестких рамок. В зависимости от трендов в конкурсе могли появиться «лучшие календари», «лучшие часы для путешественников», «лучшие турбийоны», а также такие экзотические категории как «прорыв года», «открытие года», награды за инновации и за дерзость. Именно в последней категории был отмечен в 2018 году российский мастер Константин Чайкин за свои, бесспорно, дерзкие часы Joker. 

Если вернуться к началу, то можно вспомнить, что в 2001 году обладателем главной награды GPHG «Золотой стрелки» (Aiguille d'Or) стала модель Lady Kalla от Vacheron Constantin, усыпанная 120-ю бриллиантами. Это был первый и последний раз, когда высшего признания жюри удостоились женские ювелирные часы. 

Те же на манеже

В 2020 году правила конкурса вновь радикально изменились. Не так, конечно, как правила вручения «Оскара», но тоже весьма ощутимо для часовой отрасли и должны были привести к некоторым последствиям. 

Главным новаторством стало устроение Академии GPHG – своеобразного клуба специалистов из разных стран и областей часового искусства (часовщиков, дилеров, журналистов, коллекционеров и прочих авторитетных персон), общим числом свыше 450-и человек, из которых пятеро представляли Россию: Евгений Пай из Richemont, часовщик Константин Чайкин и журналисты Алексей Кутковой, Алексей Тарханов и автор этих строк Елизавета Епифанова. 

Суть нововведения заключалась в том, что академики не просто голосовали скопом на отборочных этапах конкурса (на финальном тоже, но последнее слово все-таки оставалась за традиционным жюри, которое ближе к осени отбиралось из членов Академии), но и могли сами номинировать понравившиеся модели на конкурс. Любые. Главное условие – чтобы параметры часов соответствовали заявленной категории, и это были реальные новые часы текущего года, а не концепт в рендере. 

Очевидно, что это должно было радикально сломать устоявшуюся годами схему «те же на манеже»: ограниченный круг брендов подает заявки на конкурс, более-менее одни и те же члены жюри оценивают участников, с большим подозрением относясь к новичкам. Мало какому дебютанту удавалось ухватить награду с первой же попытки. 

Зато, если бы все пошло так, как задумывалось, ситуация могла бы кардинально измениться. Академики посетили бы BaselWorld, Watches&Wonders Geneva, повертели-примерили самые смелые новинки, воодушевились… 

Но от одних картинок и видеороликов воодушевиться трудно. Это, кстати, объясняет отчасти, почему все так прикипели душой к победителю этого года Piaget Altiplano Ultimate Concept – сам концепт-то многие в руках держали еще на SIHH. Зато сработала вторая составляющая проекта Академии: многие ее члены выдвинули на конкурс локальные и камерные бренды, которые они сами по каким-то причинам знают и любят. 

Речь идет не о кумовстве. А просто о том, что не все интересные часы делаются в Швейцарии. От России в лонг-лист попали сразу пять моделей (от Чайкина, «Ракеты» и Волкова), были бренды из Франции, Японии, Израиля, США, очень много – из Китая и Гонконга. 

Второй этап голосования, честно говоря, мне понравился больше всего, потому что появилось реальное ощущение, что часовое искусство – очень живучее и перспективное. Но, к сожалению, до третьего этапа, то есть до шорт-листа никто из экзотических брендов за редким исключением не добрался. А в списке победителей вообще нет не швейцарских марок. Что опять же можно объяснить второй волной ковида (например, само жюри в итоге было отобрано из тех, кто проживает в Швейцарии, поскольку границы закрыты), но все-таки странное впечатление осталось. 

Если задачей Фонда Haute Horlogerie и самого GPHG является прозелитизм, то есть обращение в «часовую веру» как можно большего числа жителей планеты, то надо найти какую-то точку соприкосновения с их локальными душевными порывами. А то, перефразируя Джерома К. Джерома, местные часовщики и коллекционеры разочаруются и уйдут в пираты.

Автор: Елизавета Епифанова